Page 46 - ЖЕНСКИЕ СУДЬБЫ, ОПАЛЁННЫЕ ВОЙНОЙ

дощатом полу вагона. Кормили хуже, чем животных: через определённое время в
большом деревянном корыте подавали нарезанную большими кусками брюкву и
ставили чан с водой. Была глубокая осень. Вагоны были с дырами, через которые
сыпался колючий снег и дул пронизывающий холодный ветер. Многие не
выдерживали таких условий и умирали. Их тела выбрасывали из вагонов на ходу.

Первыми городами, которые мы проезжали, были Франкфурт, Мюнхен.
Полуживые, голодные, окоченевшие, мы приехали в город Эльде. Там нас немецкие
конвоиры расформировали по двадцать человек в подготовленные бараки. А утром
уже погнали на тяжёлую работу. Мы должны были в огромных тачках день и ночь
таскать угару – отходы военного завода. Сил совершенно не было, кормили плохо,
давали в день кусочек брюквы да кружку отвара стручков фасоли. Некоторые не
выдерживали такой жизни, пытались бежать, их расстреливали. Иногда мы им
завидовали, так как они уже не будут страдать, но жить хотелось, и мы верили в скорое
освобождение. Вот память осталась (Вера Тимофеевна показывает вмятину на голове)
– кусок угара упал с высоты. Хорошо, что успела отклонить голову, только ребром
задело. Лежу, залилась кровью, а надсмотрщик сапогом пихает, мол, хватит лежать,
работать надо. Так полтора года пробыла в Германии. А как услышали о Победе –
падали на землю и плакали, не говоря друг другу ни слова.

Немцы поняли, что проиграли войну, и стали грузить узников на машины и
вывозить за город, где их расстреливали. Мне удалось спастись, так как в это время
американские самолёты начали бомбить город. У немцев началась паника и они стали
разбегаться. Американские солдаты довезли меня и других узниц до границы, а оттуда
я добралась домой».