Page 77 - ЖЕНСКИЕ СУДЬБЫ, ОПАЛЁННЫЕ ВОЙНОЙ

РАВКОВА Анна Игнатьевна

Из воспоминаний Анны Игнатьевны:
«Родилась я в 1923 году. Когда война началась, мне было почти 19 лет. Я родилась
в Эсьмонах и жила здесь перед войной. Перед приходом немцев приходили двое
мужчин, о чем-то расспрашивали, ходили по деревне под вечер. Потом мы догадались,
что это были немецкие шпионы.
В местечке было много евреев. На Пасху еврейские дети приносили в школу мацу,
а мы потом на свою Пасху угощали их крашеными яйцами и куличами. Жили дружно,
не ссорились. На свой праздник они ставили во дворах будки и обедали там (Суккот).
У нас говорили, что если в эти дни ненастная погода, то в следующем году будет
хороший урожай. Евреи много молились. Рядом с нашим домом работал кирпичник,
его звали «Довид-цягельник». Хозяйка участка, где у него была «цягельня»,
рассказывала, что старик Довид все читал какую-то книгу и плакал. Однажды она
спросила у него, почему он плачет. Он ответил, что скоро будут времена, когда
«Вашему брату тяжко будет, а нашему брату, некуда будет деться».
Сначала убили девять еврейских мужчин в лесу по дороге на Кармановку. Их
собрали с лопатами. Сказали, что надо ремонтировать дорогу. Заставили выкопать в
лесу яму и расстреляли. Так они где-то в лесу и лежат. Никто теперь их могилу не
найдет. Я не видела, как собирали евреев, но слышала выстрелы и пулеметные
очереди. Мы боялись, сидели дома на печке. Это было где-то в районе полудня.
Говорили, что детей собирали отдельно и возили убивать в лес. Хорошо помню своего
одноклассника Фрадкина, Фельдманов. Их всех убили».