ЛИПА

Среди подружек-новоселок
Она корява и крива.
В костер воскресника веселый
Ее не бросили едва.
Подумали:
Не приживется,
Не хватит силы у корней
Соединить собою солнце
С землей весеннею своей.
Но чья-то боль перехватила
Ее заботливо из рук —
И прижилась,
Соединила,
Зашелестела на ветру.
Листочком каждым
И корнями
Она трудилась с той весны
И вдруг предстала перед нами
Стройней натянутой струны.
Таких крылато вознесенных
Я мало видел на веку.
Спасибо той душе влюбленной,
Что все ж поверила дичку.

* * *

Ю. Грачеву

Помотавшись по белому свету,
Привязался ты к Белой Руси.
Получается —
Землю эту
Несказанного в сердце носил.
Оставайся,
мой брат-россиянин,
И в краю принимайся моем.
Как светлы наши корни,
славяне,
Осиянные Октябрем.

* * *

 А. П.

Я признаюсь вам,
Лирик белорусский,
Что вас давно
Перевожу на русский.
Тружусь, печалясь
Радостью одной:
Как нелегко
С родного —
На родной.

СЫНОВЬЯМ

Друзья мои безусые,
Родимые сыны.
Растите белорусами
В большой семье страны.
Какие бы планеты
Магнитом ни влекли,
Вы — составные клетки
Отеческой земли.
И лишь ее признанье,
Магнит ее глубин
Возвысят вас до званья:
Страны Советов сын.

СЕННА

Как ленточка, вплетена
Сенна в лесные узоры.
То ласкова, то шумна,
Несет она воды в море.
Развесистый дуб над ней
Простер в вышине ладони
Сплелись и лежат на дне
Тугими жгутами корни.
Однажды...
О, как он смог?
У дуба, у великана,
Костер человек зажег —
И в комле чернеет рана.
Не исцелит и весна
Обугленную сердцевину.
И знает только Сенна,
Как тяжело исполину,
Как стонут корни в воде,
Натягиваясь до звона,
Когда, не сдаваясь беде,
С ветрами воюет крона.
Только не знает Сенна,
Робея пред бурей каждой,
Сладит ли с горем она —
Дуб
Упадет однажды...

* * *

Брожу за городом, в ложбине.
Березы в саже и росе.
Настоян воздух на бензине,
Что наплывает от шоссе.
Хочу за песнею неспетой
В леса озонные уйти.
Но страшно мне от рощи этой,
Как от больного, отойти.

ДИАЛОГ ВРАЧЕЙ

— Что потеряли вы
В сельской глуши?
Что нашли вы?
— Я нечаянно
Сердце пришил
К этим нивам,
К звездам сочным,
К травам в росе,
К людям, коллега.
Как говорится,
Навечно осел,
До последнего снега.
— В город вернуться
Пытались вы?
— Пробовал как-то —
Расходятся швы.

ФИЛЬМ

Я забывал,
Что падает актер.
Одно я видел —
В Ленина стреляли.
И помню с детства,
Слышу до сих пор:
Крестьянка плачет
В затемненном зале.
Сегодня с нею
У экрана внук.
Давнишний фильм
Связует поколенья.
Мальчишка плачет,
Пережив испуг,
И кулачки
Сжимает на коленях.

ЖУРАВЛИ

С юга — грозы,
На юг — холода
Гонят их,—
Говорит ученый.
Клич гнезда,—
Поясняет поэт.
Растолкуйте тогда,
Почему эти трубные стоны
Так щемяще светлы
И душа неразумная
Вырывается птицам вослед?
Оттого ли, что я
Журавлям пособить не умею?
Оттого ли, что птицам
Помощь моя не нужна?

ДВОРНИК

Как поживаете, Трифоныч?
Спасибо,
Живу — не горблюсь.
Утром с небес
Опускаюсь на лифте
И поднимаюсь
В автобус.
Выйду на остановке "Больница",
Гляну —
Работы край непочатый.
Слышу —
Метла моя шевелится,
Позванивает лопата.
Ключ возьму,
Отопру кладовку.
Что, березовая,
Застоялась?
И пошли
Создавать обстановку,
Чтоб медицина
Не спотыкалась.

О СУЕТЕ

О ней писали,
Говорили,
Ей выносили приговор.
Но мы как будто позабыли —
Улики множим до сих пор.
Из-за нее, мол, опоздали
Беде друзей наперехват,
И не тому хвалу воздали,
И не того — в последний ряд.
И требуя
Себе поблажек,
Мы ей поставили в вину
И лень души своей,
И даже
Свое пристрастие к вину.
Я тоже пробовал,
Не скрою,
На суету валить грехи.
Ругал за робость
И — порою —
За неудачные стихи.
Но только совесть наготове,
Ее упреки нелегки:
— А кто же в суете виновен?
Неужто наши двойники?

ТОПОЛИНЫЙ ПУХ

Уже давно утратил высоту,
Свалялся он и почернел на почве.
Но все равно полета красоту
Душа людская забывать не хочет.

ПРОСЬБА

Металлической бабой били
По кирпичным ребрам квартир
И днепровской водой гасили
Красноватые вспышки пыли,
Как скомандовал бригадир.
Не оплакиваю.
Но грустно —
Этот дом воевал, устоял,
А сегодня его искусно
Экскаватором — в самосвал.
Здесь построят зданье повыше,
Поднатужится глубь земли.
А пока пустое затишье
Серым шифером обнесли.
И когда прохожу вдоль забора,
Дует холодом из щелей...
Я прошу вас,
строители города,
Новый дом возводите скорей.

* * *

На звезды,
Давно погасшие,
Желанья загадываем —
И сбываются.
На восходящие звезды
Возлагаем надежды —
И рушатся...
Если бы в звездах суть...

* * *

Есть пока у меня враги.
И, пока
я с врагами в схватке,—
Не напрасны мои шаги
По земле,
Что в какой-то миг
От неправды покажется шаткой.
Есть пока у меня друзья,
И, пока
я с ними не в прятки,—
Не напрасна схватка моя
На земле,
Что в какой-то миг
От счастья покажется шаткой.

* * *

Да.
Мы от многого зависим,
Пока к мечте своей спешим.
Но все равно
Звезды без выси,
Слов без движения души
И дел бескрылых
Не приемлем
В пути крылатом и крутом.
Нет!
Лучше лебедем о землю,
Чем пребывать на ней кротом.

* * *

Живу под счастливой звездой
На земле,
Что в трудах спозаранку.
Но прежде, чем бороздой,
Раскрылась она
Землянкой.
И прежде, чем слово "зенит",
Услышал ярость зениток.
Болит моя память.
Болит.
Немногое позабыто...
Живу под счастливой звездой,
С друзьями делюсь урожаем,
Но слышу:
Нейтронной бедой
Недремлющий враг угрожает.
На землю мою и звезду
Ему посягнуть неймется.
Но прежде чем я упаду,
Он пяди земли не коснется.

ПИСЬМО ИЗ КОРОЛИЩЕВИЧ

...Я растерялся —
Впервые
Комната на одного.
Сосны стоят боровые
Возле окна моего.
Солнцем глядит с восхода
Край могилевский наш.
Снежная баба у входа —
Уединения страж.
Словно я в детской спальне —
Все тишину хранит.
Ветер
И тот вначале
В форточку постучит.
Рядом живут собратья,
Светится их лыжня...
Поэзия благодатью
Испытывает меня.

* * *

В поэзии — рядовой
И рядовой в медицине,
Труд продолжаю свой
И не пекусь о чине.
Мне Отчизна дала
Высшее право на свете:
Делать ее дела,
Быть за нее в ответе.
Родине присягал
У знамени — с автоматом,
Белый халат надевал —
Помня завет Гиппократа.
Быть бы до смертного дня
В должности гражданина —
И не отвергнут меня
Поэзия и медицина.

* * *

Рожь в озими —
Еще не рожь.
Закрома покажут.
Стих в книжице —
Еще не стих.
Сердца расценят.

СКАЖИ…

Говорят,
Человек лишается крыл,
Если он разлюбил.
Говорят,
На земле неуютно ему,
Как сироте
В опустевшем дому.
Говорят,
Что душа его рвется тогда,
Рвется душа
Непонятно куда.
Говорят,
Что тогда по весенним ночам
Голубая к нему
Прилетает печаль.
И печаль эту
Новой любовью зовут.
Скажи,
Любимая,
Может, врут?
Правда, врут?

НАД КНИГОЙ ПОЭТА

Неуловимо точный стих,
Слиянье музыки и мысли
На той единственной волне,
Когда, не зная обо мне,
Поэт вознес меня, возвысил
До родниковых дум своих.
Неуловимо точный стих.

ЭКСКУРСОВОД

Нас по аллеям пушкинским водил
Экскурсовод по имени Вадим.
Рассказывал,
Любезно отвечал,
Но странно отрешался и молчал.
Казалось нам,
Стоящим перед ним,—
Советуется с Пушкиным самим.

* * *

Задумываюсь порой:
Что успел я,
Живя на земле?
В детстве далеком
Две яблони посадил.
Сыновья подросли —
Мы прибавили
Еще две яблони.
В соавторстве с отчизной
Написал два маленьких
Сборника стихотворений.
Мало?
Конечно, мало.
Но ветвятся
И плодоносят яблони,
Сыновья взрослеют,
Растут и вызревают во мне
Новые строки...

* * *

...А жить —
Это все-таки просто:
Думать,
Любить,
Страдать
И видеть,
Что сын-подросток
Начал тебя понимать,
И верить:
В грядущем — ясно,
И помнить с мальчишеских лет
У листопадного ясеня —
Багряно-розовый цвет.

* * *

Когда навсегда уйдем,
Забвенье не сладит с нами —
Небо вспомянет дождем,
Земля — цветами.
Услышишь,
Потомок мой,
Дождик в цветах лопочет,
Знай —
Это предок твой
Счастье тебе пророчит.

У ДОСКИ ОБЪЯВЛЕНИЙ

За каждым адресом —
Надежда
И продолжение дорог.
Меняют Могилев на Нежин,
На Магадан,
На Таганрог.
На Могилев меняют Шую,
И Гусь-Хрустальный,
И Ташкент.
И, кажется,
Сейчас прочту я —
Обмен планет!
Нам по плечу и эти дали,
Но повторю:
Обмен планет —
Заноет сердце от печали,
Которой и названья нет.