* * *

Вот и родимая изба.
Стоит, согрета снежным пухом.
Над ней кирпичная труба —
Избы обветренное ухо.
Из-под стрехи, как из-под век,
Окошек сонные глазенки.
О жизнь моя!
Мы свой разбег
От этой начали избенки.
Нас не один носил поток,
Но, как бы ни менялись русла,
Мы гордо помним: Наш исток —
В криничном крае белорусском.

* * *

Я один из троих,
Что гордо
На земле победившей
Живут.
Прихожу я
К могилам четвертых,
Прихожу
На праведный суд.
Не могилы —
Бессмертья высоты.
И над каждой
Отчизны звезда.
Как же надо мне
Жить и работать,
Чтобы к ним приходить
Без стыда?

ХЛЕБ

Декабрь и черен и сух.
Жданный январь — плох.
Только в густом лесу
Снег кое-где прилег.
Промерзло поле, звенит.
Поле тревогу бьет:
Озимь не устоит,
Холод ее склюет.
Задумался хлебороб,
Помнит он, сын полей,
Чем невесомей сноп,
Тем стране тяжелей.
Знает — хлеб выручать
Пахарю предстоит.
Но вижу: его печаль
И горожан томит.
Слышу, как музыкант,
Химик и металлург
Про всходы и снегопад
Заговорили вдруг.
Жадно я слушал вас,
Города сыновья,
И, может быть, в первый раз
Пела душа моя.
Как же ей не запеть,
Чуя в теплинках слов,
Что слабый росток согреть
Каждый из вас готов!
Как же молчать, когда
Ясно открылось ей,
Почему он вкусный всегда,
Хлеб отчизны моей.

* * *

Низко кланяюсь, мама,
Спасибо тебе,
Что горела коптилка
В нашей избе.
Низко кланяюсь, мама,
Что, помня отца,
Ты растила упрямо
Наши сердца.
Низко кланяюсь, мама,
За улыбки внучат.
И за то, что густеет
Твой молоденький сад.

МОЯ ДЕРЕВНЯ

Последнюю ржаную крышу
На землю ссунула она
И стала праздничней и выше,
В другую даль устремлена.
Из гонта, шифера и жести
Подобрала себе наряд,
Но никаких о том известий:
Не пишут и не говорят.
Оно понятно,
эти новости
В моей заботливой стране.
Но я признаюсь вам по совести,
Что вдохновенности, и гордости,
И сил прибавилось во мне.

РЕЦИПИЕНТ

Я четверть века реципиент
Отчизны моей и матери.
Великой щедростью их согрет,
Я брал у них все и тратил.
И думал:
Я еще мал и слаб,
И втайне себя оправдывал.
А где-то в тайге
Ругал прораб
Скупые отделы кадров.
И где-то в больнице,
Чтоб жизнь спасти,
Не хватало лишь крови ампулы,
И где-то еще продолжал коптить
Фитиль керосиновой лампы.
А рядом со мною трудилась мать,
Становились морщины проворней.
Хватит ли жизни,
Чтоб долг отдать
Моим
Терпеливым Донорам?

РЕНТГЕНОЛОГ

Л. Погудо

Встаю и таинство творю
Перед лицом востока:
В новорожденную зарю
Распахиваю окна.
Привет тебе,
Мой новый день!
Шагай светло и смело.
Он кепку-солнце — набекрень
И принялся за дело.
Пора и мне в мой кабинет
Вослед рассвету ехать,
Туда, где этот чудный свет
Не радость, а помеха,
Где властвовать иным лучам,
Покуда на экране
Обеспокоенным врачам
Сокрытое предстанет.
Так будь же, мой рабочий день,
И пристальным, и зорким,
Чтоб длились таинства людей
Перед лицом востока.

* * *

Сказки люблю —
Светлую мудрость предков.
В детстве,
Войной оглушенном,
Сказки я слышал редко.
Сказки люблю,
Сына прошу,
Андрея,
Давай расскажи, сынок,
До угомона успеем.
Слушаю малыша —
И уходит земное.
Лишь одна ребячья душа,
Обнаженная,
Передо мною.
То сожмется она в комок,
То от радости посветлеет,
Но пока не поймет сынок,
Отчего отец веселеет.

* * *

Мы сгорим,
Родная,
И, кажется,
Первым я.
Мы сгорим,
Родная,
Останутся — сыновья.
Хорошие парни
По нашей земле пойдут.
Трудно им будет,
Но пусть им поможет
Труд.
Честный,
Самозабвенный,
Щедрый, как солнца свет.
Такой,
Что и думать некогда,
Счастлив ты или нет.

ЧЕТВЕРОСТИШИЯ

* * *

Не говори, что я остыл,
Что я оглох в житейском шуме:
Былой восторженности пыл
Сменился трезвостью раздумий.

* * *

Подлинно счастлив тот,
Кто понял в конце концов,
Зачем на земле живет,
За что умереть готов.

* * *

Я понял: сравнений не надо,
Точных не может быть,
Ведь Родина — это правда,
А правду не с чем сравнить.

РАССКАЗ ИНВАЛИДАВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

Нас было много в палате.
Болезней — больше, чем нас.
Печаль даже к самым сильным
Подкатывала не раз.
Тогда мы песню просили,
К майоровой койке шли.
И вот уж летят над Россией
Гамзатовские "Журавли".
Он пел, чуть глаза прищурив,
Пилот великой войны...
Он пел. Порошки и микстуры
Были для нас не нужны.

МАТЬ

Звезды на небе, как веснушки.
Словно бровь, полукруг луны.
Спит доверчиво деревушка
Под баюканье тишины.
В поле вышедшая с рассветом,
Спит сейчас, набираясь сил,
И несет ее сон планета
Осторожно вокруг оси.
Вдруг в избе, что в саду присела,
Принакрывшись ржаным платком,
Ярко лампочка заблестела
Под чернеющим потолком.
И послышалось среди ночи,
Чутко ловящей каждый звук:
— Погоди, я иду, сыночек! —
И задвижки короткий стук.
Дверь открыла, глядит и слушает.
А пред ней, листвой шелестя,
Виновато вздыхает груша,
Та, что выронила дитя.
Перед матерью ей неловко,
Не забыла ее беду...
С сорок пятого года громко
Стали груши падать в саду.

ВЕТЕРАНЫ

На сельском кладбище
Могила братская,
Среди крестов
Одна звезда.
Давно уснула
Семья солдатская
И не проснется
Никогда.
Все меньше их
К могиле сходится,
Все одиноче
Их следы.
И завещают
Они, как водится:
— Похороните
У звезды...

* * *

Бегу по утренней лыжне,
Свечусь и радостью и силой,
Но что-то дрогнуло во мне
И у сосны остановило.
Наверно, снова белый снег
Мне полыхнул о недопетом —
О страшной думаю войне
И невернувшихся поэтах.
Я только-только постигал
Шальную музыку метелей,
Когда высокие снега
Для них навечно отзвенели.
Они отчизну берегли —
Свою единственную музу.
Ее спасая, помогли
Тогда мне выжить, карапузу.
Живу. И с той порою связь
Все обостреннее с годами...
Лыжня их не оборвалась,
А продолжается стихами.

* * *

Обернитесь стихами!
Разрядитесь стихами,
Тревоги мои
Неутихающие.
Не исчезли убийцы.
Маршируют убийцы.
Не дают им покоя
Чужие границы
И две яблони эти,
Две шептуньицы эти,
Что я с сыновьями
Посадил на рассвете.
Обернитесь стихами!
Ну, а ежели надо,
Обернитесь
штыками,
Пулей,
Прикладом!

* * *

Мы подвигом зовем порою
Естественный порыв души
И превозносим, как героя,
Того, кто вовремя спешил.
Кто холодом не отгорожен
От бед и горестей людских.
Тонул мальчишка,
И прохожий
Мальчишку отнял у реки.
Сбежались люди,
Воздвигают
Из славословий монумент
И на прохожего взирают,
Как на жильца иных планет.
А он смущенья не осилит,
Он не решается спросить:
— Неужто б вы не пособили
Мальчишке берег возвратить?

ОТВЕТ "ПРАВДОЛЮБЦУ"

Ты часто лезешь вон из кожи,
Клеймя споткнувшихся людей,
И говоришь, что мы похожи
Бескомпромиссностью своей.
Признал бы я похожесть эту,
Когда бы не один пустяк:
Ты выбираешь только жертву,
Я выбираю — чтобы враг.

* * *

Снега хочется.
Снега.
Почему он не падает с неба?
Не падает,
не лохматится,
Не вяжет березке платьице,
В полях зеленя не греет,
Не делает злых добрее.
Снега хочется.
Снега...
Почему он не падает с неба?

* * *

Вам не кажется,
люди,
Что солнце взобралось выше,
Что таким,
Как сегодня, щедрым
Не бывало оно века?
Вам не кажется,
люди,
Что солнце подняли вы же?
Принатужились —
И подняли,
Только хрустнули облака!

ПРОХОЖИЙ

Дождь холодный сыпался,
Грязь под башмаками,
А он шагал и весело
Размахивал руками.
А в глазах два солнышка
Радостно лучились.
Видно, что-то доброе
На земле случилось.

* * *

Со времен скрипучей сохи,
Большие дела свои делая,
Читает Россия стихи
И рифмованные, и белые.
И тревожится, чем рождены
И какие таят запасы?
Очень хочется ей, чтоб они
Были дети ее, не пасынки.
Чтобы в них, как зимою снег,
Как на дне родника песчинки,
Виден был живой человек,
От улыбки его до слезинки.
Чтоб от них, озаривших вдруг
Ярким светом сердца людские,
Обретали глухие слух,
Навсегда прозревали слепые.
Чтоб служили в лихие дни
И штыком, и травой целебной.
Чтобы трудно было без них,
Как бывает трудно без хлеба.

РОДИНА

Нашел я слово мудрое,
Простое,
Изначальное,
Свежее,
как утро
После гроз отчаянных.
Солнце многоцветное
В нем горит,
не сводится.
От него заветные
Все слова расходятся.
Счастлив я,
нашедший
Слово это сущее.
С ним
мое прошедшее
И мое грядущее.

* * *

День ото дня
Я в жизнь врастаю
Все удивленней,
Все прочней.
Врастаю —
Струны обретаю,
Меня связующие с ней.
Натянуты они незримо
Меж сердцем трепетным моим
И Родиной.
О ней, любимой,
Мне петь,
Покуда быть живым.

* * *

Я думаю:
Придут поэты,
Им будет горько замечать,
Что мы поспешные куплеты
Усердно тискали в печать.
И наши личные печали
Так высоко несли порой,
Что соизмерить забывали
С печалями страны родной.
И Родине вещая что-то,
Забыли в гонке стиховой:
Поэзия —
Души работа
При свете совести живой.

ЖЕЛАНИЕ

Хочу,
Чтоб хватало света
Под моей
И под вашей крышей,
Под небом —
Крышей планеты,—
В глазах матерей и детишек,
В заветных людских желаньях,
В совестях и деяньях.
При свете
Крупней и четче
Эпохи
Стремительный
Почерк.

ОПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ ЗНАКИ

Когда звезда в окно струится,
Когда не спится по ночам,
Мне видятся дневные лица
Людей, которых повстречал
И в облаках, и на проспекте,
На росной тропке, и на льду,
И у станка, и в кабинете,
И в дни гуляний, и в страду.
Я вглядываюсь в них с любовью,
И мне отчетливо видны
И настроенье, и здоровье,
И устремления страны.
И, обозначенный их светом,
Чтоб не посмел во мрак свернуть,
Насущный мой, еще не спетый,
Еще не прожитый мой путь.

* * *

Меня во сне не раз пугала
До полусмерти
Высота,
Когда карабкался по скалам
Иль над равниною летал.
И глубина меня пугала,
Мерцающая глубина,
Когда, как будто бы по шпалам,
Вприпрыжку бегал по волнам.
Прошли года.
И сны скромнее,
И страх уже совсем не тот,
Ведь наяву куда страшнее
Жить без глубин
И без высот.

В БОЛЬНИЦЕ

Он врача подозвал.
И внимает хирург
Просьбе тихой и неторопливой:
— Знаешь, сынок,
Если умру,
Передай ты моей ворчливой:
Пусть она уж простит
Меня, старика,—
Исправляться теперь поздновато,—
Что мало жалел ее,
Редко ласкал,
Всегда торопился куда-то,
Что часто не те говорил слова —
Всяко бывало, конечно,
И еще не забудь,
Что она права:
Жизнь на любви замешана.

ПОСЛЕДНИЙ ЛИСТ

Другие листья
Давно опали.
По ним и ноги
Давно протопали.
А он все смотрит
В родные дали,
Дрожа, желтея,
Один на тополе.
А он не хочет
На землю падать,
А он не хочет,
Чтоб ветры сбросили.
О, как сильна ты,
О прошлом память,
Даже у этой Афиши осени.

* * *

И радостно и печально
Было в ту ночь на земле.
Июльский ливень прощальный
Тревожно на ней шумел.
Напористо он работал,
Минуты не отдыхал,
Словно важное что-то
Доделать не успевал.
Все же успел к рассвету
И, умирая, шептал:
— Вымытую планету
Августу передал.

ОСЕНЬ

Награждает знаменами
Под крик журавлиный
И березы, и клены,
И дубы, и осины.
Покидает зелеными
Сосны и ели,
Чтобы люди о веснах
Забыть не успели.

В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

С какой-то силой неземной
Тянусь к родному лесу.
Как будто в зимности лесной
Для новых дел воскресну,
Как будто в тайные миры
Метельный дым развею —
С белоберезовой горы
Незримое узрею.
Как будто веру обрету
В возможность повторенья.
И белым пламенем цветут
Согласные деревья.

* * *

Не беда,
Если некогда
К друзьям заглянуть.
Беда,
Если некому
Дверь распахнуть.

* * *

Ты пригласи меня к огню,
И я над лестницей щербатой
Взлечу наверх и позвоню,
Как в неожиданном когда-то.
Подброшу легкие дрова,
Огонь лицо твое осветит,
И оживут во мне слова,
Дремавшие десятилетье.
Почую, угли вороша:
Затеплилось стихотворенье,
И заторопится душа
Работать до самозабвенья.

ДЕРЕВНЯ ВАСИЛЬКИ

Конечно, о Васильках
Я, умирая, вздохну.
Конечно, о Васильках,
Где первую встретил весну.
Конечно, о Васильках,
Где посадил деревца.
Конечно, о Васильках,
Где могила отца.
Конечно, о Васильках,
Где мама моя живет,
Где на сосновых руках
Тихое солнце встает.

* * *

Вчера со мной
И ручей говорил,
Вчера я слышал,
Как дышит эпоха.
А сегодня молчанье.
Что же я натворил?
Может, душа оглохла?

* * *

Воспоминаний не отринуть
Легко, как в юные года.
Им только бы внезапно хлынуть —
И позовут они тогда,
И поведут без промедленья
Туда, где твой остался след,
Воспоминания — прозренья,
Воспоминанья — совесть лет.
И если, зову их внимая,
Ты вслух всю жизнь переберешь,
То значит — жил, как подобает,
То значит — правильно живешь.

НОЯБРЬ

Нам не дано предугадать,

Как слово наше отзовется...

Ф.И. Тютчев

Предзимья строгая пора
Мне обещает много снега —
Под абажуром — для пера,
И по-над озером — для бега.
Лыжню весенний луч слизнет,
Но проложу, зимою новой.
А сколько весен проживет
Бумаге отданное слово?