Из воспоминаний:

«Службу проходил в инженерно-саперном взводе. Сопровождали колонны, проверяли дороги, сопровождали наших офицеров на переговорах с «духами». В больших боевых операциях участвовать не довелось, только в небольших перестрелках. Жили в землянках, которые сами и выкопали для себя, укрепляли их бревнами внутри, вместо кроватей горки земли. Как партизаны во время войны.
За два дня до официального вывода наших войск, 13 февраля, уехал домой. А буквально за несколько дней до этого «душманы» сбили наш вертолет, захватили тела погибших. Нам было дано задание отбить тела погибших. Ситуация была очень напряженная. Но все как-то обошлось без стрельбы. Командование договорилось о том, чтобы «душманы» вернули тела наших солдат».

Из воспоминаний:

«Получив известие, что ночью группа душманов будет переходить обозначенную местность, мне пришлось поставить задачу, как командиру разведроты, взять в плен или уничтожить банду. Вместе со связным мы отправились узнать количество врага. Душманов было 17 человек, нас — 26.
(в тех условиях местности, это не значило ничего). Мы обогнали банду и сделали засаду.
— Только представьте себе, что значит бежать с боеприпасами и оружием в темноте по такой местности около 5 километров. И сколько неприятных слов я услышал за это время в свой адрес. Но я бежал сам и своих ребят подгонял. Организовать засаду нам удалось, никто из моих ребят не пострадал».
Вот еще один случай:
— Однажды вызвали меня в селение, где назревал серьезный конфликт из-за двух сельчан, которые втянули в свою ссору половину кишлака.
— Все дело было в том, что один из них прокопал канал до своего огорода, а сосед, который жил выше по течению перекрыл его и направил воду к своему огороду. Помню, как объяснял им, что до полночи вода течет на один огород, полночи на другой. Но стычки с местным населением имели под собой подводные камни. Днем это были обычные люди с автоматом в руках, охраняли свои жилища, а ночью от них можно было ожидать чего угодно.
А сейчас я расскажу о том, за что я получил Орден Красной Звезды:
— Нам поставили задачу помочь мотострелковой роте, которая попала в засаду душманов. Моя разведрота ворвалась в крепость, где вели оборону наши товарищи, а там стрельба, взрывы… Их ротный командир ранен, — командовать не может… Враг бьет с четырех сторон. С очень большими сложностями мы вывели их из под обстрела. За это я получил орден.
Виктор Копылов помолчав, вздохнул:
— Было очень много раненых. Сержанту оторвало руку, он умер в госпитале, в Ташкенте. Я сам его забирал из больницы и отвозил домой в Сибирь. Это было самое страшное для меня.
— Еще в моем полку служил старший лейтенант, он погиб в последний день своего пребывания в Афганистане во время обстрела. Когда выносили его тело на плащ-палатке, в него опять попал осколок снаряда, — бойцы погрузили его в машину. А через некоторое время опять пуля попала прямо в то место, где только что было тело лейтенанта. Наверное, ему было суждено умереть в тот день, сказал Виктор Васильевич. — А вот мне повезло. Однажды осколок пролетел над ухом, шлем распорол. Второй раз снайпер стрелял — промахнулся. Правда, контузило: мина рядом взорвалась.

Из воспоминаний:

«Много боевых эпизодов всплывает в моей памяти, но один меня больше всего впечатлил: когда майор Синицын сохранив мне жизнь, сам принял смерть. Это был август 1984 года. Очередной боевой вылет на штурм высоты, где был замечен большой отряд моджахедов. Первой десантировалась 4-я рота под командованием капитана Мельникова. Десантники еще в воздухе попали под обстрел. По рации проинформировали о погибших и раненых. Минометный взвод, которым я командовал, должен был высаживаться вслед за 4-ой ротой. И только по прилету трех «вертушек» комбат присоединил нас к другой роте, а сам полетел на нашем вертолете. На подлете к высоте, этот вертолет сбили душманы. Все, кто в нем летел, разбились. А мы должны были быть на их месте, нам повезло, мы остались живы. Прощались мы з любимым комбатом и со всеми погибшими друзьями в полковом клубе. Суровые военные люди не могли сдержать слезы. Такое не забывается…

Пусть говорят, что все пройдет,
И время — лучший лекарь ран,
Но нет — и в снах из года в год
Мне видится Афганистан.

Вот еще один эпизод:
— Рота заняла позицию на территории нескольких глинобитных дувалов. Бойцы з плоской крыши в бинокли наблюдали за ближайшими горами, но не знали, что душманы эту местность уже обстреляли заранее и хорошо ее знали. Три мины одновременно разорвались в размещении роты, и спастись удалось не всем. Стрелок Ахмед оказался почти весь посеченный осколками, но был жив. Перевязав друга, вызвали санитарный вертолет, который приземлился метров за 500 до нас. Нужно было донести моего товарища до вертолета, зигзагами, прикрываясь каменными выступами. Но я его донес и сам вернулся живым.
После госпиталя он вернулся и мы встретились.

И, обнявшись мы долго в окопе стояли,
И, сквозь слезы, он голосом тихим сказал:
— Буду в радости помнить всегда и в печали,
Как меня ты, мой друг, здесь от смерти спасал».

Из воспоминаний:

«В 1985 году, после окончания Могилевского политехнического техникума, я был призван в ряды СА. Попал служить в учебное подразделение в г. Фергац (в переводе с узбекского Фергац обозначает «Жемчужина Узбекистана»). Нашими учителями и командирами были офицеры, прошедшие службу в Афганистане, они нам передавали свой боевой опыт.
15 октября нас отправили для дальнейшего прохождения службы в Афганистан. Когда мы туда прилетели, то нас все поразило: высокие горы, палящее солнце. После расформирования, я попал служить в 357 полк Витебской дивизии, которая там находилась.
Мой первый бой был 10 декабря 1985 года. Поздно вечером мы вышли, чтобы залечь в засаду. Шли всю ночь, поднялись на высоту 2750 м. Когда прозвучала команда готовиться к бою, то хотелось упасть на землю и больше не вставать. В первый раз еще не очень понимаешь, что скоро будут стрелять боевыми патронами. Но ребята, которые уже прослужили больше года, помогли стать на свое место. После первого боя было такое чувство, которое не передать словами.
За время службы участвовал в 32 крупных боях.  Хочу рассказать об одном из них. Нам были даны сведения о том, что в ущелье душманы организовали склад оружия. На операцию вышло 2 полка. Шли по ущелью. После небольшого отдыха, командир роты поставил задачу блокировать район. Когда задача по блокировке была выполнена, другая рота ушла искать оружие. Душманы в это время отошли в горы. Операция заканчивалась успешно. По вызову прилетели 2 вертолета, в один погрузили найденное оружие, в другой — положили раненных ребят. После того, как вертолеты стали взлетать, с гор застрочили крупнокалиберные пулеметы. В первом вертолете был поврежден двигатель и вертолет упал на землю. Второй вертолет смог подняться на высоту. Весь экипаж сбитого вертолета был спасен. И таких ситуаций,  когда смелость наших ребят обеспечивала успешное выполнение поставленной задачи, было много.
После армии Михаил Стрельцов закончил БГУ им. В. И. Ленина, учился на юридическом факультете. Состоял в клубе воинов запаса «Память». В своем клубе проводил большую работу по воспитанию молодежи. Сейчас живет и работает в Минске.»